Бегство из сумерек: Черный коридор. Кроваво-красна - Страница 90

Уиллоу тоже выдержала это испытание. Она, как и Роффрей, как бы сломила ту неведомую силу, что обрушилась на них.

Тем временем волны совсем угасли, и мало-помалу все почувствовали, что приходят в нормальное состояние.

Внезапно тело Мери обмякло. Она потеряла сознание. Телфрин был распростерт на полу, а Роффрей сгорбившись сидел в кресле у пульта управления, ворча что-то себе под нос.

Он вглядывался в быстро угасающие волны пульсации, испытывая удовлетворение от того, что антинейтронные заряды сделали свое дело, хотя он не смог даже толком прицелиться, ведь он был в полубессознательном состоянии.

Часть кораблей скрылась, а остальные превратились в груды искореженного металла, беспорядочно кружащие в пустоте. Роффрей, тихонько насвистывая, принялся настраивать приборы управления. Потом свист прекратился, и он спросил:

— Ну, как вы там, в порядке?

— А ты как думаешь, пижон? — ответила Уиллоу. — Мери и Пол вырубились. По-моему, Мери досталось больше всех, кажется, на нее пала основная тяжесть. Интересно, что это было?

— Понятия не имею. Может, скоро выяснится.

— Да? Почему?

— Потому, я уже вижу нашу флотилию!

— Слава Богу! — сказала Уиллоу, и ее стала бить дрожь. Она не смела даже представить себе, что ее ждет, как она встретится с Эсквиелом.

Роффрей мчался навстречу флотилии, и возвращение его оказалось куда более стремительным, чем бегство от нее.

Глава 13

Флотилия выглядела более потрепанной, чем в то время, когда Роффрей покидал ее. Это было все еще многочисленное, нестройно раскинувшееся на многие мили сборище кораблей, очень напоминавшее гигантскую свалку, охраняемую линкорами галактической полиции, курсировавшими вокруг, наподобие китов, стерегущих пестрый косяк рыб.

В центре флотилии, недалеко от побитого крейсера Эсквиела (его сразу можно было отличить по немного расплывчатым очертаниям), размещалось огромное судно-завод, помеченное буквой G, начертанной на его борту. Это озадачило Роффрея.

В это время с ним связался патруль галактической полиции.

К его удивлению, его приняли с распростертыми объятиями. Его эскортировали таким образом, что он оказался почти рядом с кораблем, отмеченным знаком G.

Пока Роффрей маневрировал, на лазерном экране появился некто в просторном одеянии, которое отдаленно напоминало униформу галактической полиции, если не считать знаков отличия, характеризующих звание; лицо его было суровым и несло печать подозрительности. Широкая лента на левом рукаве тоже была помечена буквой G.

— Хэлло, лорд Морден, — сказал Роффрей весело, вызывающим тоном.

Уиллоу подивилась стойкости и самообладанию Роффрея, который сумел вдруг так быстро обрести спокойный и беззаботный вид.

Лорд Морден саркастически улыбнулся:

— Доброе утро. Итак, вы решили все же вернуться, оказать нам честь… Где же вы пропадали?

— Движимый чувством сострадания, я попытался спасти тех, кто оставался на Беглеце, — ответил с достоинством Роффрей.

— Не верю вам, — резко сказал Морден. — Но все равно, вы сделали невозможное. Как только мы соберем всю доступную нам информацию, я хотел бы получить вашу помощь. В этом деле нам необходима любая поддержка, от кого бы она ни исходила — даже от вас. Мы бессильны против них, Роффрей. Можно считать, с нами все кончено, черт побери. — Он замолчал, будто собираясь с духом. — Итак, если у вас есть новые пассажиры, вам следует зарегистрировать их в соответствующих инстанциях.

И он отключил связь.

— Что все это значит? — спросил Телфрин.

— Не знаю, — ответил Роффрей, — скоро выясним. Мордену, очевидно, что-то известно. Флотилия явно пострадала от тех же напастей, что и мы. Однако, кажется, теперь здесь больше порядка. Борьба, или уж не знаю, как это и назвать, видимо, приняла совсем другой оборот.

Уиллоу Ковекс, нежно обняв голову Мери, баюкала ее, осторожными движениями утирая слюну, бежавшую изо рта больной. А у самой Уиллоу бешено колотилось сердце, под ложечкой она ощущала холодную пустоту, а руки и ноги были точно ватные. Предстоящая встреча с Эсквиелом смертельно пугала ее. Ведь он-то, вне всяких сомнений, хранил верность ей.

Роффрей отключил системы управления корабля и, пройдя в кормовую часть, внимательно поглядел на женщин; его чувственный рот, обрамленный бородкой, тронула легкая улыбка. Он стал сдирать с себя комбинезон и рабочие брюки, под ними обнаружились простая стеганая куртка из темно-красной замши и довольно мятые белые брюки, заправленные в мягкие кожаные сапоги до колен.

— Ну, как Мери?

— Не знаю, — ответила Уиллоу. — Ясно, что рассудок ее пострадал… Однако ее помешательство совершенно особого свойства. Не могу уловить, в чем тут дело.

— Думаю, врач разберется, — ответил Роффрей, ободряюще похлопывая Уиллоу по плечу. — Телфрин, свяжись с администрацией, ладно? Посылай обычный сигнал, пока не ответят.

— Ладно, — ответил Телфрин.

Самое жуткое из всего, что было, думал Роффрей, глядя на жену, — этот красный цвет, который пронизал все, это страшное кроваво-красное безумие. Именно кроваво-красное. Почему оно так сильно потрясло его? И как отразилось на Мери?

Роффрей поскреб в затылке. Он не сомкнул глаз с тех пор, как бежал из флотилии, держался только на стимуляторах и чувствовал, что ему надо как следует отоспаться. Ладно, может быть, попозже.

Телфрин связался с кораблем, где производилась регистрация и учет всех бывших обитателей Земли, чтобы помочь уцелевшим обосноваться, если они того пожелают, на какой-нибудь планете, и попросил незамедлительно прислать официального представителя администрации.