Бегство из сумерек: Черный коридор. Кроваво-красна - Страница 126

126

— Но времени без пространства — нет! — вскричал Пепин.

Мыслитель поморщился.

— Разве? А что ты скажешь о будущем — о Мегапотоке? Предположим, там что-то существует, но это не есть материальное пространство, которое ты вообразишь. Это… ну, как бы физическое, что ли, проявление Времени-без-пространства. — Он вздохнул, заметив выражение лица Пепина. — Друг мой, ты все равно никогда не поймешь этого правильно.

— Мыслитель, мы уже почти в настоящем, — сообщила Высокая Хохотушка.

— Постараюсь объяснить потом, когда вернемся на Землю, — с усмешкой сказал Хронарх. — Ты мне нравишься, Пепин Горбатый.

В Палате Времени Мыслитель прошествовал к возвышению и опустился в кресло.

— Садись, Пепин, — указал он на место рядом с собой. Пепин с удивлением повиновался.

— Так ты все время размышляешь о прошлом? — иронически спросил Хронарх. Пепин взглянул на Хохотушку, перевел взгляд на ее брата и молча покачал головой.

Хохотушка коснулась рукой его плеча:

— Бедный Пепин…

Ничего не отозвалось в ответ в его душе. Он уткнулся лицом в руки и уставился в пол, пряча полные слез глаза.

— Хочешь, Пепин, чтобы Хронарх все объяснил? — спросила она, очевидно опечаленная ничуть не меньше. Похоже, Хохотушка смогла проникнуться его состоянием безнадежности. Ах, если бы она была обычной женщиной, подумал он, и они повстречались бы при других обстоятельствах… Впрочем, с такой даже здешняя жизнь оказалась бы вполне сносной… Раньше ему еще ни разу не доводилось видеть такого сострадательного отношения к себе. Она повторила вопрос. Пепин рассеянно кивнул.

— Сначала мы, как и ты, были несказанно ошеломлены, узнав истину, — начал Хропарх. — Конечно, нам все же было неизмеримо легче с этим примириться, так как мы умеем перемещаться во Времени, как прочие — перемещаться в пространстве. Теперь Время для нас — естественный атрибут жизни. Можно простым усилием воли путешествовать и в прошлое, и в будущее. Теперь нам для существования не нужно самого пространства. Во Времени-и-пространстве наши физические потребности разнообразны, и их на этой изменяющейся планете все труднее удовлетворять. Но во Времени-без-пространства этих потребностей больше нет.

— Мыслитель, — вмешалась Хохотушка, — ему про нас не интересно. Расскажи лучше, почему в прошлом он нашел только небытие.

— Да, пожалуй, — повернулся к Хронарху Пепин.

— Попробую. Вообрази себе время как некую прямую линию, вдоль которой движется физическая вселенная. Она существует в определенной точке на этой прямой. Но если мы сдвинемся из настоящего вперед или назад, то что обнаружим?

Пепин покачал головой.

— Мы обнаружим то, что увидел и ты. Ведь, покидая настоящее, мы покидаем и физическую вселенную. Понимаешь, Пепин, когда мы выходим из нашего местного потока времени, попадаем в другие, которые по отношению к нам находятся над временем. Центральный поток, в котором движется наша вселенная, называется у нас Мегапотоком. По мере движения полностью поглощается материя времени — хрононы, как мы их называем. Будущее состоит из хрононов, и они бесконечны. Ты ничего не обнаружил в прошлом, потому что пространство, в некотором смысле, поедает хрононы, ничем не заменяя их.

— Ты хочешь сказать, что Земля поглощает эту… временную энергию, но сама ничего не излучает? Зверь, который что-то все время ест, но ничего не выделяет? — Кажется, Пепин заинтересовался всерьез.

Хронарх откинулся на спинку кресла.

— Поэтому, когда ты попросил вернуть тебя в прошлое, я едва сдержался, чтобы не рассказать все, как есть. Но ты бы все равно не поверил. И не хотел бы поверить. Нельзя вернуться в прошлое, потому что его просто-напросто больше не существует. Нет также и будущего, в пространственном смысле оно существует только в виде хрононов Мегапотока и его ответвлений. Мы научились перемещаться куда пожелаем, поглощая соответствующие хрононы. Человеческий род, таким образом, продлится — и мы, вероятно, станем бессмертными: будем странствовать по континентам Времени, исследовать их, приобретая полезные для себя знания.

— А другие погибнут. Или превратятся в нечто вроде роботов, — бесстрастно заметил Пепин.

— К сожалению.

— Теперь у меня действительно не осталось никакой надежды, — сказал Пепин, вставая. И, помедлив, спросил Высокую Хохотушку: — Когда же вы уйдете навсегда?

— Уже совсем скоро.

— Спасибо тебе. За доброту и сочувствие.

Пепин удалился из Палаты Времени, оставив ее обитателей в молчании.

Он быстро шагал вдоль берега. На восток, прочь от Ланжис-Лио. Солнечное утро багровым саваном покрыло бесконечный простор ленивого океана и закованную в соляную броню сушу.

«Да, — размышлял он, — вот утро для слез и самобичевания. Одиночество, как громадный слизняк, вцепилось в меня, лишив оптимизма. Если бы можно было отдаться этому равнодушному, безжалостному утру! Пусть оно меня поглотит, заморозит, обдаст ледяным ветром и утопит в этом вязком океане! Видеть не могу больше ни солнца, ни неба, хочу вернуться в чрево Матери-Земли…

О, эта жестокая Земля!..»

И все-таки он не завидовал Оседлавшим Время. Они, как и луниты, отреклись от своей человеческой природы. Он, но крайней мере, еще сохранил свою.

Услышав свое имя, Пепин обернулся. Словно тонко вскрикнула древняя морская птица.

Его догоняла на тюлене, размахивая руками, Высокая Хохотушка. Багровое небо, тонкая фигурка… Пепину показалось, что она вернулась к нему из прошлого. Словно из тех времен, когда он впервые увидел ее — богиню из мифа.

126